Во время завтрака мы ежедневно включаем популярный фильм про успех, чтобы на весь день зарядиться американским оптимизмом (собственного пока явно не хватает).
- Если вы будете думать о долгах, то так в долгах и останетесь, – объясняет нам с экрана веселый американский дяденька. – Вы должны думать о процветании, а уж Вселенная сама найдет для вас способ реализовать ваше намерение.
- У нас нет выхода, - говорит Саша. – Придется думать о процветании.
С момента катастрофы на Пангане прошло полгода, и Саша уже по улицам ходит без трости. Правда, немного прихрамывает.
- Можно считать, что эту войну мы выиграли, - подытоживаю я.
- Остался совсем пустяк – найти работу, - добавляет он. – И долги за лечение раздать...
И тут звонит Сашин телефон.
- Алло, привет, Гера! ты где?
- Я на Самуи.
- Давай к нам – мы сейчас на Фишерман Вилладж живем...
Гера все такой же стильный байкер. Снимает свои фирменные тряпичные «сапоги», проходит в домик, одобрительно оглядывает пространство и без объявления войны переходит к главному:
- Вы в курсе, что на Самуи наши снимают кино?
- Вроде что-то слышали...
- Короче, завтра с утра все мы приглашены в массовку – мне звонила некая Женя и просила подогнать еще кого-нибудь. Я позвонил одним, а они почему-то не хотят. А вы пойдете? Там в конце дня, говорят, по две тыщи бат дадут.
- Шутишь! А где это кино снимается? У нас байка нет...
- Да у вас тут под боком и снимается – на Фишерман Вилладж!
Ничего себе! Не соврал американский дядька.
Фишерман Вилладж – что-то вроде Арбата, только на острове Самуи.
Действительно, на улочке странное оживление, не типичное для тропического утра: скопление байков на обочине, толпа фарангов российского вида, а во главе горластая дама с блокнотом в руке.
- Так, вы у меня кто? – заметила она нас.
- Я – Георгий, а они со мной, – представился Гера.
Дама что-то пометила у себя и предложила нам подождать под тентом. Там уже вовсю работала «полевая кухня» - на раздаче тайские повара нагребали очередным «тай-фуд» по полной программе - рис с мясом в соусе карри, с курицей, креветками или вареными яйцами. Особняком стоял чайно-кофейный столик с поттером и одноразовыми чашечками. Люди в импровизированном кафе говорили исключительно по-русски – давненько я не видела столько соотечественников.
- Как жалко, что я еще не успел проголодаться, - посетовал Саша.
- Ничего-ничего, надо себя заставлять, – возразил Гера. – Про запас...
Мы нагребли себе по большой тарелке «тай-фуда».
- Они до этого дней десять снимали на Ко Тао, и русский дайвцентр весь ушел в массовку, а Леха даже дублировал под водой главного героя, - рассказывает Гера. – А я-то думаю, чего это наш директор такой щедрый – вызвал, работу дал, я одного отнырял, другого – все работаю да работаю, - а они, оказывается, себе новую непыльную работенку нашли!
- А что надо делать? – интересуюсь я.
- Сидеть и ждать. Вызовут – объяснят.
- Ну, за две тыщи в день – я согласен, – прикинул Саша и выскреб остатки риса с карри.
За нами пришли. Толпа фарангов двинулась к месту съемки. Это оказалось совсем рядом.
На площадке суетилось бледнолицее начальство: московская режиссерша - еврейская дама за сорок в суперкоротком сарафане, ассистент режиссера, он же Сергей Палыч, - пожилой дядька в джинсовых шортах и кроссовках с носками (между прочим, здесь такого не носят) со скучным и усталым лицом, а еще какие-то важные тайцы. Ну, операторов мы сразу определили – операторы всего мира, как и оркестранты, выглядят похоже – неформальные, длинноволосые, высокомерные.
К нам подошел унылый Сергей Палыч и дал напутствие:
- Каждый встанет, куда мы ему укажем, и по команде «Начали!» пойдет по дорожке. Ничего специально играть не надо, смотреть в камеру – тоже. И следующий дубль начинаем снова - с того же места.
Сергей Палыч начал было расставлять туристов по разным точкам узкой дорожки, но обнаружил большущую лужу посреди дороги - последствие ночного ливня.
Непорядок! По его сигналу прибежали тайцы со швабрами и разогнали лужу.
- Продолжим – вы, с ребенком, встаньте вот сюда, вы - сюда, – это он нам с Сашей. – А у вас фотоаппарат? Это хорошо, - это он Гере. – Идите навстречу и все время что-нибудь фотографируйте.
И мы застыли на отведенном нам пятачке в ожидании главных героев. Солнце начинало нещадно палить, и я пожалела, что не захватила шляпу из дома.
«Как бы не сгореть,» - подумала я, как вдруг увидела рядом голого по пояс рослого блондинистого фаранга с ослепительной белой кожей, который о чем-то беседовал с Сергеем Палычем. Мне аж плохо стало:
- Сейчас сгорит! – воскликнула я, а потом заметила, что кожа этого несчастного уже не столько белая, сколько розовая. – Уже сгорел!
- Сгорел на работе, – вдруг ответил этот несчастный, проходя мимо, - оказывается, все слышал.
Мужик был странно знакомым. Где-то я его видела... Так ведь это же сам Марат Кошаров! (Здорово – буду потом своим рассказывать: вот так - я, а вот так – он!)
- Почему он опоздал? – возмущается Сергей Палыч за спиной артиста, подходя к режиссерше. – Тоже мне...
- Он не виноват - только что прилетел из Москвы, – заступается она и догоняет «звезду», чтобы пообниматься.
На него чуть ли не на ходу надевают белую ребашку и голубой пиджак из «мятой» льняной ткани, якобы страшно дорогой.
- Они думают, миллионеры тут одеваются именно так, – хихикаю я. - Да все они ходят в семейных трусах и в сланцах.
К Кошарову уже подводят партнершу – красотку в сари. Сари? Причем тут?..
– Саша, может, они перепутали страну ?
Невысокая коренастая блондинка ненатурально красива. Впрочем, грим очень естественный, зато тон «загара» не наш, слишком бежевый: азиатский загар желтый.
- Вы, собственно, чем занимаетесь? – спрашивает она Кошарова.
- Компьютерами, - отвечает он.
Какими еще компьютерами? – не успеваю удивиться, как понимаю – это они просто повторяют роль.
- А вы не знаете, о чем фильм? – спрашиваю я товарищей по массовке.
- Вроде как про одного российского миллионера, который скрывается в Таиланде, - охотно объясняет мне дядечка в капитанской фуражке. - Эта девушка приехала, чтобы его найти. Искала в дайверской среде, даже для конспирации сдала на сертификат «Оpen water". А в конце тем самым миллионером окажется тот, на которого она совсем не думала...
К нам подходит важный таец и лениво что-то объясняет - как он думает, по-английски. Никто из толпы фарангов-статистов ничего не понимает. Подзываем Сергея Палыча.
- Он хочет сказать, что все должны встать по своим местам, а по команде «Начали!» пойти по дорожке – каждый в свою сторону!
Мы с Сашей оказываемся лицом к главным героям. Немая сцена. После крика «Начали!» (прямо как после окончания тайского гимна!) народ с места принимается деловито гулять, а лицо Кошарова мгновенно принимает безмятежное выражение.
- А вы, собственно, чем занимаетесь? – томно спрашивает девица, глядя в камеру. Наша пара как раз проходит мимо.
Нам приходится еще раз пять туда-сюда продефилировать – то кто-то дубль испортил, то нужно снять крупные планы отдельно.
Затем мизансцена меняется. Героиня объясняется с молодым журналистом, который привез ее в Таиланд и который ее типа любит, и она его тоже, хотя пока еще об этом не знает. По слухам, он и есть тот самый олигарх, которого она ищет.
«Лжежурналист» не броско так выглядит - в лимонно-желтых шелковых широких штанах и фиолетовом шелковом пиджаке, надетом на голое тело и расстегнутом до пояса.
- На что только не идут люди, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, – веселюсь я потихоньку.
Героиня, стоя к нему спиной, произносит в камеру монолог в духе «Дома-2». И так раза три. Мы пока что отдыхаем, сидя в тенечке.
Вдруг раздается оглушительный крик режиссерши:
- Это кто там снимает на втором плане?!
Оказывается, вся массовка, присевшая под кустами, поголовно достав свои «мыльницы», увлеченно щелкает съемочный процесс, чтобы было что потом рассказать своим. При этом прекрасно попадает в кадр! Вот тебе и «скрывающийся миллионер»!
Массовку с позором удалили, и героине пришлось свое «между нами все кончено» продекламировать еще раз.
Ближе к обеду снимали, как герой Кошарова выкупает у цветочного торговца тележку с цветами всю целиком, и мы снова ходили мимо, ходили взад-вперед.
- Эй, кто-нибудь следит за кадром? – покрикивал Сергей Палыч. – Тележка не так стояла!
А массовкой в это время занимался важный таец, и мы продолжали дружно не понимать его.
- Ну где тут логика: русской массовкой руководит таец с плохим английским, которым руководит русский Сергей Палыч - с плохим английским! – изумлялась я. – Прямо Вавилонская башня какая-то! А почему бы ему самому не сказать нам по-русски?
- Ничего удивительного: любой кипеж в Таиланде разрешается властями только при условии трудоустройства львиной доли тайцев. В этом кино у каждого своя ответственность. Почему Сергей Палыч должен сам следить за массовкой, когда деньги за это получает специальный тайский человек?
Похоже на правду. В конце концов кто-то из массовки подозвал Женю – дескать, она знает тайский, потому что ее муж таец, - и та в два счета на тайском выяснила, что он от нас хочет.
Но тут объявили перерыв на обед.
Это была песня... Нас накормили вкусно приготовленным «тай-фудом» в самых разных вариантах, к основному блюду прилагались овощи и тропические фрукты, из которых мы знали только ананас и арбуз. В общем, как в хорошем ресторане побывали!
После обеда – снова ресторан, на этот раз съемки. Задача массовки – сидеть за столиками и помалкивать, пока главные герои выясняют отношения.
- Савадикап! - врывается в помещение Кошаров и громогласно заказывает: - Эдик, ту мохито!
Почему-то нам смешно. Актер слово «совадикап» произносит по-свойски, будто полжизни здоровается именно так (ну, может чуть-чуть с «масковским» акцентом).
Но – не верю! И любой, кто прожил в Стране санука и сабая дольше недели, не поверит. «Совадикап» у нашего артиста это прозвучало примерно как «Слава КПСС!»
Самое приятное было вечером: к Жене выстроилась очередь из массовщиков, и она каждому выдала по две тысячи бат. За один день мы заработали на месяц жизни в Таиланде.
День явно удалс !!
- Вот, Саша, мы с тобой и материализовали миллионерскую жизнь!
Ольга Сквирская
Ко Самуи 2010
В Таиланде снимался фильм "На крючке", русские туристы и жители Самуи принимали участие в массовке
ОтветитьУдалить