Кладоискатели

В соседнем, элитном ресорте поселились русские. Это Виталий из Читы с женой и двумя маленькими детьми. Виталий – могучий круглолицый гибэдэдэшник с веселым лицом и острыми наблюдательными глазками. Пока лицо балагурит, глазки изучающе шныряют туда-сюда.
Виталий только что разбогател благодаря новым технологиям. Говорит, что купил через интернет грузовик, а потом выгодно продал, и на разницу приехал красиво отдохнуть сюда, в Таиланд.
Деньги швыряет направо... а налево вдруг начинает отчаянно торговаться. То переплатит тысяч пятнадцать, а то вдруг бросается экономить каждую сотню. Никак не может определиться, богатый он или бедный.
Казалось бы, у нас на Самуи самые дешевые рестораны, которые мне только приходилось видеть, для курортника самое то. Но нет, Виталий закупил в супермаркете рыбных консервов, лапши быстрого приготовления, картошки и муки, и теперь жена на вилле целыми днями блинчики стряпает да картошку жарит. Правда, мука с картошкой здесь страшно дорогие, и блины выходят золотые, но Виталий ни в чем себе не отказывает!
Виталий очень общительный. Если мы проходим мимо, то непременно зависнем у его домика минут на сорок – у земляка много вопросов и еще больше интересных историй к слову, типа «Разве здесь рыба? Вот у нас рыба так рыба! Помню, как-то раз...» И так далее. Не дай Бог повстречаться с ним с сумками в руках – все руки отсохнут, пока Виталий наболтается.
В результате интенсивного общения Виталий пригласил Сашу «на дело».
Есть у мужика одно хобби – искать клады по всему миру. Оказывается, Виталий даже привез с собой специальную «металлошукачку»:
- Настраиваешь ее на золото и серебро - считай, что клад в кармане!
Но на Самуи вместо антиквариата в основном попадаются современные мелкие монеты.
- Зато за раз выходит бат по сто! – хвастается Виталий.
- А сколько стоит сам прибор? – интересуется Саша.
- Шестьдесят, – улыбается хозяин.
- Бат? – удивляюсь я.
- Тысяч, – говорит Саша.
- Долларов? – пугаюсь я.
- Рублей, – успокаивает Виталий. – Между прочим, вчера ходил я на берег – серебряное колечко из-под лежака вырыл, завтра опять пойду. Короче, Саня, встречаемся «с ранья» - часов в шесть. Лопату в руки – и вперед.
Охота пуще неволи: Саша даже завел себе будильник, чтобы не проспать поиски клада...
Пришел часов в десять, уставший, как собака, и тут же завалился спать.
- Расскажи хоть, как успехи, кладоискатель, – спрашиваю я его, когда он проснулся. – Нашли клад?
- Нарыли бат сто двадцать, ржавых-прержавых, - ответил муж. – Виталий хотел поделиться, но я отказался: прибор, говорю, твой, значит, и добыча твоя.
- Да, не скоро он «оправдает» свой прибор, - прикинула я.

Саша не только обучил Виталия дайвингу, но и «нырнул» его сынишку, десятилетнего Ваньку. За это время они даже сдружились.
- Сегодня ужинать не буду, меня Виталий с Татьяной покормили. Угадай, что я ел? Не поверишь - блинчики с мясом!

Перед отъездом Виталий притащил нам несколько пакетов недоизрасходованных продуктов. В них находились бутылка масла, мешок быстроразваривающейся лапши, пакет спагетти, полмешка муки, кулечек соды, привезенной из России, несколько банок рыбных консервов в томатном соусе (!). А еще - стопка тайских монет, покрытых черным налетом.
- Лень мне стало их песочком оттирать, - сколько можно! Так что бери себе, - сказал Виталий Саше. – Тут есть десятки, пятерки, а однобатники можешь не отмывать – в магазинах стоят автоматические весы, взвеситься стоит один бат. Можешь ходить и взвешиваться хоть каждый день. Здорово я придумал?
Взвешиваться Саша не стал, а горсть черно-зеленых монет отдал мне. Теперь я ходила на пляж не просто так, а по делу. Любопытные тайские официантки долго наблюдали за мной из своих баров, наконец, одна не выдержала и подошла:
- Соведика-а! Что это вы делаете?
- Мани «отмываю», – ответила я и показала стопку начищенных до блеска батов и мазоли на пальцах.
Прямо с пляжа я шла в магазин и на «отмытые» деньги закупала печенья и йогурта. Так что все мы долго поминали Виталия добрым словом: и Саша, и я, и кот Тигра, которому давали облизывать крышечки от йогурта.

Ольга Сквирская
Ко Самуи 2010
Отрывок из книги "Место под солнцем"

Ракушка благодарности

Утро в Таиланде.
Мы живем на побережье тропического острова – это хорошо, но денег нет – это плохо. Саша только оправился после дорожной аварии и пока что не в состоянии работать.
Для поднятия духа друзья натащили нам правильных фильмов. С них мы начинаем каждый день.
- Лучший способ изменить жизненную ситуацию в позитивную сторону – это почувствовать в сердце благодарность... – советует умный американский диктор.
- А кому не за что? – предполагаю я, отпивая глоток кофе.
- Только не говорите, что не за что, - предвосхищает мудрец с экрана. – Всегда есть за что – за глаза, которые видят, за ноги, которые ходят...
- Точно – за ноги! – обрадовался Саша. – Спасибо тебе, Господи, за мои ножки! Кое-как – но уже ходят…
- Иногда нам кажется, что все не так, как хотелось бы, - справедливо замечает дядька. – На этот случай я ношу с собой в кармане камень. Я дал себе слово, что всякий раз, когда коснусь его, обязательно вспомню о чем-нибудь хорошем. Мой друг назвал его камнем благодарности.

***
Саша тоже решил подобрать себе на пляже подходящий «камень благодарности». Перебрал несколько кандидатов и, наконец, притащил домой желтый круглый голыш и положил на видное место – на холодильник. Я замечаю, что он действительно время от времени трясет его, как будто пожимает чью-то руку.
- А нельзя поменьше? – спросила я. – Это просто какой-то «булыжник благодарности»!
- Какая благодарность, такой и камень!
- Ну нет, мне бы что-нибудь поменьше, посимпатичнее. Например, «ракушка благодарности»? – импровизирую я.
- Хоть горшок благодарности, – разрешает Саша.

***
Мне кажется, что я должна найти в океане что-то особенное.
И вот однажды после шторма в куче обломков ракушек и кораллов я увидела нечто круглое и перламутровое. Взяла, покрутила... Не может быть! Жемчужина! Да какая крупная! Правда, она вся была под зеленоватым налетом, который, впрочем, легко сдирается, обнажая белую перламутровую поверхность.
- А я жемчужину нашла! – хвастаюсь вечером перед Сашей и его другом Андреем.
- Да это скорее всего пластмасса, - небрежно говорит Андрей.
- Интересно, откуда в море пластмасса? – ехидно замечаю я.
- Мы можем проверить: ее надо поджечь, - предлагает Андрей. – Если расплавится – то это не жемчуг, потому что жемчуг нипочем не расплавится. Нас на Бали научили.
Мы подносим к зажженной газовой конфорке белый шарик на кончике ножа и ждем... Не плавится, разве что часть известкового налета отпала!
- Ну, значит, жемчужина, - скучным голосом произносит Андрей.
Так у меня теперь ни камень, ни ракушка, - настоящая «жемчужина благодарности»! прям по-библейски.
***
На следующий день снова собираюсь на берег – «за жемчугом», как шучу сама с собой.
Не успела дойти до пирса, как увидела на тротуаре крохотный белый шарик... У меня аж в глазах потемнело: даже если это пластмасса, то какова ирония закона притяжения! Провидение меня на слове поймало.
Я со смехом поднимаю перламутровый шарик и разглядываю. Это, скорее всего, фальшивый жемчуг – слишком уж обработанный и ровный, да еще дарочка с боку проколота. Поди, вывалился у кого-то из серьги.
Дома пытаюсь поджечь свой шарик – не плавится! Неужели...
- Андрей, ты будешь смеяться, но я еще одну жемчужину нашли, и она тоже не горит, – рассказываю вечером Андрею, - главному эксперту по жемчугу среди моих знакомых на Самуи.
Но Андрея удивить непросто, - это противоречит всем его жизненным принципам.
- Что же это получается: если в день по жемчужине, а в году триста шестьдесят пять дней, - невозмутимо подсчитывает тот. – Значит, через год наберешь на ожерелье.
- И будет у меня «ожерелье благодарности», - представила я себе.

***
Самое удивительное, что через неделю Саша с прогулки притащил мне ножной браслетик из маленьких жемчужинок – свалился с чьей-то лодыжки. Тем не менее настоящее жемчужное ожерелье!
Благодарность начинает работать.

ТЮРЕМНЫЙ МАГАЗИН

Рассказывает Саша:
- Когда вас взяли, у вас были при себе деньги? – поинтересовался Дон Антонио.
- Ну, какие-то были, - подтвердили мы.
У меня лежало в «кенгурятнике» бат триста, а у Олега аж три тысячи.
- Мы уж с ними мысленно попрощались, - подумали, что они их себе взяли!
- Ничего подобного: эти деньги сейчас лежат на вашем внутреннем тюремном счету. Дня через три вы получите возможность снимать их, - немного, правда, бат по двести за раз. Вам выдадут купоны, так что, пожалуйста, отоваривайтесь в моем шопе, - пригласил Дон Антонио.
- О, у тебя здесь есть собственный шоп? – удивились мы.
- Ну, не мой личный, - это тюремный магазин, но я в нем босс, - гордо сказал Пахан. – На товары записывайтесь заранее. Можете купить у меня кофе, сигареты, печенье.
Шоп представлял собой компьютеризированный кабинет, куда вход был разрешен только Дону Антонио. В двери было прорезано окошечко, сквозь которое виднелись какие-то тайские бухгалтеры, погруженные в подсчеты. К окошечку выстраивалась очередь из зеков, и через него подавали пакетики растворимого кофе, сигареты, безопасные бритвы и прочий расхожий товар.
- Мужики есть мужики, - заметил Олег. – Все деньги они тратят на шоколадки и печенюшки. Конечно, если что-то остается от сигарет.
А сигареты в Таиланде прикольные, особенно те, на которых написано Malboro: у таких на каждой пачке по фотографии человеческого органа, пораженного раком. Органы все разные, и некоторые туристы принимаются коллекционировать «болезни» либо увозят на родину в качестве сувениров, несмотря на гадкий вкус самих сигарет. Не всем же сувенирам быть позитивными!
Но мы не курим, поэтому отовариваемся в основном кофе с печенюшками.
Был среди нас турок немецкого происхождения по имени Робин. Очень интеллигентное лицо, на прогулке всегда сидел с книжкой, в очочках. У него постоянно при себе был запас растворимого кофе «три в одном» и печенья. Он хранил их в жестяной коробке под лавкой. (Интересно, что никто здесь не брал чужого, - стоит себе и стоит).
Поначалу этот Робин поил нас своим кофе и угощал печенюшками, потом уж мы сами стали покупать себе и тоже угощали народ...

Отрывок из книги "Дайвер в "обезьяннике"

Бутылкой по голове

Рассказывает Саша

- Когда нас привезли в Манки-хаус, мы здорово волновались. Мало ли что, сейчас начнут прессовать, как в российских тюрьмах. Но зеки выглядели более-менее мирными. Нас определили в камеру для «фарангов», - так в Королевстве зовут иностранцев.
Сразу же к нам подошел так называемый «лидер рум», то бишь Пахан, крепкий такой итальянец по имени Антонио. (Мы с Олегом так и прозвали его меж собой – Дон Антонио). Тот принялся руководить нашим расселением.
Дело в том, что камера представляет собой абсолютно пустое помещение примерно в шестнадцать квадратных метров, - ни тумбочек, ни нар, - а обитает в нем человек двадцать пять. (Говорят, в последнее время стали больше сажать фарангов, вот и места в камере не хватает). На полу рядком могут улечься семеро с одной стороны – головой к стене - и семеро с другой. В проход могут втиснуться еще двое, и голова одного из них будет упираться прямо в туалет (унитаз без дверей). А куда девать остальных – а тех больше десятка?
На этот счет в Манки-Хаусе давно отработана специальная технология. Каждый арестант получает по синтепоновому одеялу. Тот, что располагается на полу, пользуется им как матрасиком, а остальные – как гамаком.
Два одеяла одним концом накрепко связываются между собой, противоположные стороны прикрепляются к прутьям решеток (в камере нет окон, зато нет и двух стен – вместо них решетки). Получается пара гамаков, на которой могут разместиться два человека. Утром один конец отвязывается, одеяло скатывается, на ночь снова вся конструкция разматывается и закрепляется. Гамаки навязываются в три этажа. Некоторым приходится карабкаться наверх в кандалах.
Одного из этих несчастных зовут Омари. Это турок английского происхождения, здоровенный такой качок. Сначала Дон Антонио определил его на второй «этаж», как раз над Олегом, и тот было забрался наверх в своих кандалах, но гамак под ним просел так, что едва не придавил соседа снизу.
- Ноу гуд, - неодобрительно посмотрел Пахан и велел Омари поменяться с Олегом. Теперь Олег запрыгнул на второй «этаж». У нас с ним оказался общий гамак из двух связанный одеял, ноги в ноги.

…Надо же было такому случиться, что Олег в первую же ночь уронил на голову Пахану пластиковую бутылку с водой!
- Сорри! – извинился он перед подскочившим Доном Антонио.
«Щас порвут на месте», - подумал я.
Но это тебе не российская тюрьма: Дон Антонио спросонья пробормотал что-то типа «Но проблем» и снова отрубился.
«Фу, слава Богу», - отлегло у нас.

Отрывок из книги "Дайвер в "обезьяннике"

Кандалы

Рассказывает Саша:
- Несколько человек в нашей камере сидели в кандалах. Помимо Омари, три негра из Зимбабве носили кандалы.
Один из них, по имени Мугамба, на наших глазах вернулся с суда. Он получил всего четыре года, и все его поздравляли, хотя он был весь в слезах. (На самом деле ему светило лет двенадцать: во время обыска у него нашли целых девятнадцать граммов какого-то крутого наркотика, а это уже много - явно на продажу).
Кандалы постоянно ржавеют, поэтому их нужно регулярно прочищать от ржавчины. Излюбленное времяпрепровождение тех, кто закован в кандалы, натирать их до серебряного блеска – эдакий тюремный шик. Вот они целыми днями и надраивают свои кандалы и цепи.
Из тюрьмы на суд всех заключенных обязательно везут в кандалах, в специальных коричневых робах и в зарешеченной машине.
Когда нас с Олегом заковывали в кандалы, я жалел только о том, что ЭТО не на что снять. Третье тысячелетие на дворе, а тут такое…
Технология предельно проста: берется железный прут, загибается и специальной гильотинкой отсекается по диаметру лодыжки. После этого тайский «кузнец» берет кувалду и стучит по концам металла, и все это происходит у самой ступни. (Хорошо, если попадет по железу, ну а если промахнется и стукнет по ноге – значит, не повезло...)
Другая проблема – как ходить в этих кандалах, они же тяжеленные? Можно приподнять цепь рукой посередке, но она слишком короткая, - не ковылять же согнувшись!
На этот счет в тюрьме тоже давно существует отточенная технология: берется особый шнурок, продевается сквозь цепь и крепится на поясе, а цепь как бы болтается между ногами. Один таец-зек перед судом дал погонять мне такой шнурок.
А коричневую куртку отдал один гей по имени Мат, кстати, хороший парень.
- Тебе вернуть? – говорю.
– Не надо, я свое уже отходил: три года дали.
(Во время облавы на Фул Мун в его сигарете нашли 0,0015 грамма айза. Заложил, как водится, тот, кто продал).
А тот шнурок возвратить тайцу мне уже не довелось: хоть суд и перенесли, но сразу по возвращении в камеру нас с Олегом вызвали с вещами на выход - наконец-то босс внес за нас залог.
Правда, мы так и не поняли, за что сидели.

Франмент из книги "Дайвер в "обезьяннике", или Как стать преступником в Таиланде"
Ольга Сквирская
Ко Самуи 2011

Дайверы в "обезьяннике"

Почему на острове Самуи мало туристов

Ну что вам рассказать про Самуи?  На острове прекрасная погода.

Правда, любой дождик здесь может перейти в наводнение, и не только в сезон дождей. Но зато лето круглый год. Поэтому те, кому не хватило российского лета, прилетают в тропическую  жару, в туалете аэропорта раздеваются до трусов с майкой и с порога начинают собирать информацию, как бы здесь остаться на постоянное место жительства.

Может, этим объясняется тот факт, что русская речь в Таиланде за последние несколько лет становится все более вездесущей, мясо в супермаркетах дорожает, а пляжи и отели тем временем пустеют?

Однако во всем есть положительная сторона. Кто сказал, что морское побережье должно быть забито людьми?

Вот мои детские впечатления от курортного отдыха в Крыму: тысячи лежаков в ряд, к воде не пробраться, не наступив на чье-то лицо. Купаешься по стойке смирно, чтобы никого не задеть. В ресторан очередь на полдня. Я с нежного возраста была уверена, что за место под солнцем нужно бороться.

Оказывается, не везде все так запущено. В Таиланде меня поразило многое, но сильнее всего – пустынные пляжи. Пустынные в хорошем смысле этого слова: просторно, тихо. Смотришь налево – три человека вдали, направо – двое в песке. Это я говорю о цивилизованном побережье, а не о диких пляжах и уединенных бухтах, которых полно на всех островах Сиамского залива.

Но и берега в отелях, барах, ресторанах такие же малолюдные. Из каждого бара призывно, но безнадежно улыбается по нарядной тайке-официантке, за стойками дремлют бармены. Цены вроде вполне гуманные. Такой чудо-остров – и пустой! Ау, где все? В частности, где соотечественники?

Да, российских туристов на Самуи негусто.

У меня лично несколько версий, почему так.

Во-первых, в Таиланд и без того дорогой перелет, а на остров Самуи нет прямых рейсов из России. Правда, на Самуи есть свой аэропорт, который даже вошел в десятку лучших аэропортов мира. На Самуи можно запросто долететь из Бангкока и Пхукета, но частная авиакомпания запрашивает относительно высокие цены на билеты, и не каждый россиянин готов их выложить. Куда проще напрямую долететь до Пхукета или добраться до Паттайи, - все-таки ближе. Поэтому основной поток туристов из городов России направляется в Пхукет и Паттайю. В результате  именно там полно пляжей, кучностью своею напоминающих крымские и сочинские. 

Во-вторых, российских туристов изрядно напугали тайские катаклизмы – революции, землетрясения, наводнения. После событий в Египте, Тунисе и Турции все было ломанулись в Таиланд. Даже на Самуи бизнесмены поговаривали о  дополнительном «высоком сезоне», но тут пошел дождь...

Внеплановое мартовское наводнение своим размахом затмило все сезонные. Неделю без малого с неба лилось, как из ведра. Вода смыла с гор огромный валун прямо на круговую дорогу, и это затруднило передвижение по острову: многим пришлось объезжать в круговую. В течение нескольких дней потом сотрудники дорожной службы отбойными молотками отпиливали от него куски, чтобы освободить проезжую часть. 

Многие представители частного бизнеса понесли значительные убытки: из тех магазинов, которые оказались затоплены, после наводнения мешками выносили протухшие и подмоченные продукты.

У одного российского бизнесмена-землевладельца во время наводнения смыло (!) три рая земли (один тайский рай составляет шестнадцать соток). Теперь все эти площади под водой, как град Китеж. Бара на пляже уже не построишь.

Конечно, та истерия с «жертвами», которую создали вокруг всего этого российские СМИ, была несколько преувеличенной, тем не менее ни в чем не повинные туристы, которые приехали позагорать, вместо тепла и света получили порцию экстрима. Сидя в бунгало без света и интернета, грустили: и чего не сиделось дома на печке? Теперь вот жди у моря погоды – ни улететь, ни уплыть...

И вообще в следующий раз хорошо подумаешь, ехать ли в этот непредсказуемый Таиланд...

В-третьих, курорты островов Сиамского архипелага не могут похвастаться ни историей, ни архитектурой – это даже не Камбоджа с ее дневними храмами. Интеллектуалу посмотреть здесь не на что, сиди себе на солнышке, грейся. Ну, дайвинг.  Ну, на водопад подняться. Ну, на слонах покататься, в зоопарк сходить. Ну, на мумифицированного монаха в храме посмотреть, пророчество получить. Съездить на Дискотеку Полной Луны на пляже Ко Пангана. Вот и все, пожалуй. Поэтому летом весь любознательный народ дружно едет в Европу: тем не только тепло, но и история под ногами. Оно и правильно.

В-четвертых, тайский сервиз ненавязчивый. В собственном номере пятизвездочного отеля вы можете застать таракана с ваш палец длиной, а служащий будет вам мило улыбаться и пожимать плечами:  что такого стращного – ведь их даже едят! Не удивлятесь и тому, что за окном самого дорогого жилья  по утрам орет петух, а на престижном пляже воняет канализацией.

Сами тайцы весьма терпимы к отсутствию комфорта, поэтому не понимают, чем недовольны европейцы. Если бизнес не идет, тоже никто из них не расстроится. Не едет к нам народ – ну и не надо.

Главное в Стране Улыбок – это санук (релакс) и сабай (хорошее настроение). Может, оно и правильно?