Дорога к храму

Кладоискатели

В соседнем, элитном ресорте поселились русские. Это Виталий из Читы с женой и двумя маленькими детьми. Виталий – могучий круглолицый гибэдэдэшник с веселым лицом и острыми наблюдательными глазками. Пока лицо балагурит, глазки изучающе шныряют туда-сюда.
Виталий только что разбогател благодаря новым технологиям. Говорит, что купил через интернет грузовик, а потом выгодно продал, и на разницу приехал красиво отдохнуть сюда, в Таиланд.
Деньги швыряет направо... а налево вдруг начинает отчаянно торговаться. То переплатит тысяч пятнадцать, а то вдруг бросается экономить каждую сотню. Никак не может определиться, богатый он или бедный.
Казалось бы, у нас на Самуи самые дешевые рестораны, которые мне только приходилось видеть, для курортника самое то. Но нет, Виталий закупил в супермаркете рыбных консервов, лапши быстрого приготовления, картошки и муки, и теперь жена на вилле целыми днями блинчики стряпает да картошку жарит. Правда, мука с картошкой здесь страшно дорогие, и блины выходят золотые, но Виталий ни в чем себе не отказывает!
Виталий очень общительный. Если мы проходим мимо, то непременно зависнем у его домика минут на сорок – у земляка много вопросов и еще больше интересных историй к слову, типа «Разве здесь рыба? Вот у нас рыба так рыба! Помню, как-то раз...» И так далее. Не дай Бог повстречаться с ним с сумками в руках – все руки отсохнут, пока Виталий наболтается.
В результате интенсивного общения Виталий пригласил Сашу «на дело».
Есть у мужика одно хобби – искать клады по всему миру. Оказывается, Виталий даже привез с собой специальную «металлошукачку»:
- Настраиваешь ее на золото и серебро - считай, что клад в кармане!
Но на Самуи вместо антиквариата в основном попадаются современные мелкие монеты.
- Зато за раз выходит бат по сто! – хвастается Виталий.
- А сколько стоит сам прибор? – интересуется Саша.
- Шестьдесят, – улыбается хозяин.
- Бат? – удивляюсь я.
- Тысяч, – говорит Саша.
- Долларов? – пугаюсь я.
- Рублей, – успокаивает Виталий. – Между прочим, вчера ходил я на берег – серебряное колечко из-под лежака вырыл, завтра опять пойду. Короче, Саня, встречаемся «с ранья» - часов в шесть. Лопату в руки – и вперед.
Охота пуще неволи: Саша даже завел себе будильник, чтобы не проспать поиски клада...
Пришел часов в десять, уставший, как собака, и тут же завалился спать.
- Расскажи хоть, как успехи, кладоискатель, – спрашиваю я его, когда он проснулся. – Нашли клад?
- Нарыли бат сто двадцать, ржавых-прержавых, - ответил муж. – Виталий хотел поделиться, но я отказался: прибор, говорю, твой, значит, и добыча твоя.
- Да, не скоро он «оправдает» свой прибор, - прикинула я.

Саша не только обучил Виталия дайвингу, но и «нырнул» его сынишку, десятилетнего Ваньку. За это время они даже сдружились.
- Сегодня ужинать не буду, меня Виталий с Татьяной покормили. Угадай, что я ел? Не поверишь - блинчики с мясом!

Перед отъездом Виталий притащил нам несколько пакетов недоизрасходованных продуктов. В них находились бутылка масла, мешок быстроразваривающейся лапши, пакет спагетти, полмешка муки, кулечек соды, привезенной из России, несколько банок рыбных консервов в томатном соусе (!). А еще - стопка тайских монет, покрытых черным налетом.
- Лень мне стало их песочком оттирать, - сколько можно! Так что бери себе, - сказал Виталий Саше. – Тут есть десятки, пятерки, а однобатники можешь не отмывать – в магазинах стоят автоматические весы, взвеситься стоит один бат. Можешь ходить и взвешиваться хоть каждый день. Здорово я придумал?
Взвешиваться Саша не стал, а горсть черно-зеленых монет отдал мне. Теперь я ходила на пляж не просто так, а по делу. Любопытные тайские официантки долго наблюдали за мной из своих баров, наконец, одна не выдержала и подошла:
- Соведика-а! Что это вы делаете?
- Мани «отмываю», – ответила я и показала стопку начищенных до блеска батов и мазоли на пальцах.
Прямо с пляжа я шла в магазин и на «отмытые» деньги закупала печенья и йогурта. Так что все мы долго поминали Виталия добрым словом: и Саша, и я, и кот Тигра, которому давали облизывать крышечки от йогурта.

Ольга Сквирская
Ко Самуи 2010
Отрывок из книги "Место под солнцем"

Ракушка благодарности

Утро в Таиланде.
Мы живем на побережье тропического острова – это хорошо, но денег нет – это плохо. Саша только оправился после дорожной аварии и пока что не в состоянии работать.
Для поднятия духа друзья натащили нам правильных фильмов. С них мы начинаем каждый день.
- Лучший способ изменить жизненную ситуацию в позитивную сторону – это почувствовать в сердце благодарность... – советует умный американский диктор.
- А кому не за что? – предполагаю я, отпивая глоток кофе.
- Только не говорите, что не за что, - предвосхищает мудрец с экрана. – Всегда есть за что – за глаза, которые видят, за ноги, которые ходят...
- Точно – за ноги! – обрадовался Саша. – Спасибо тебе, Господи, за мои ножки! Кое-как – но уже ходят…
- Иногда нам кажется, что все не так, как хотелось бы, - справедливо замечает дядька. – На этот случай я ношу с собой в кармане камень. Я дал себе слово, что всякий раз, когда коснусь его, обязательно вспомню о чем-нибудь хорошем. Мой друг назвал его камнем благодарности.

***
Саша тоже решил подобрать себе на пляже подходящий «камень благодарности». Перебрал несколько кандидатов и, наконец, притащил домой желтый круглый голыш и положил на видное место – на холодильник. Я замечаю, что он действительно время от времени трясет его, как будто пожимает чью-то руку.
- А нельзя поменьше? – спросила я. – Это просто какой-то «булыжник благодарности»!
- Какая благодарность, такой и камень!
- Ну нет, мне бы что-нибудь поменьше, посимпатичнее. Например, «ракушка благодарности»? – импровизирую я.
- Хоть горшок благодарности, – разрешает Саша.

***
Мне кажется, что я должна найти в океане что-то особенное.
И вот однажды после шторма в куче обломков ракушек и кораллов я увидела нечто круглое и перламутровое. Взяла, покрутила... Не может быть! Жемчужина! Да какая крупная! Правда, она вся была под зеленоватым налетом, который, впрочем, легко сдирается, обнажая белую перламутровую поверхность.
- А я жемчужину нашла! – хвастаюсь вечером перед Сашей и его другом Андреем.
- Да это скорее всего пластмасса, - небрежно говорит Андрей.
- Интересно, откуда в море пластмасса? – ехидно замечаю я.
- Мы можем проверить: ее надо поджечь, - предлагает Андрей. – Если расплавится – то это не жемчуг, потому что жемчуг нипочем не расплавится. Нас на Бали научили.
Мы подносим к зажженной газовой конфорке белый шарик на кончике ножа и ждем... Не плавится, разве что часть известкового налета отпала!
- Ну, значит, жемчужина, - скучным голосом произносит Андрей.
Так у меня теперь ни камень, ни ракушка, - настоящая «жемчужина благодарности»! прям по-библейски.
***
На следующий день снова собираюсь на берег – «за жемчугом», как шучу сама с собой.
Не успела дойти до пирса, как увидела на тротуаре крохотный белый шарик... У меня аж в глазах потемнело: даже если это пластмасса, то какова ирония закона притяжения! Провидение меня на слове поймало.
Я со смехом поднимаю перламутровый шарик и разглядываю. Это, скорее всего, фальшивый жемчуг – слишком уж обработанный и ровный, да еще дарочка с боку проколота. Поди, вывалился у кого-то из серьги.
Дома пытаюсь поджечь свой шарик – не плавится! Неужели...
- Андрей, ты будешь смеяться, но я еще одну жемчужину нашли, и она тоже не горит, – рассказываю вечером Андрею, - главному эксперту по жемчугу среди моих знакомых на Самуи.
Но Андрея удивить непросто, - это противоречит всем его жизненным принципам.
- Что же это получается: если в день по жемчужине, а в году триста шестьдесят пять дней, - невозмутимо подсчитывает тот. – Значит, через год наберешь на ожерелье.
- И будет у меня «ожерелье благодарности», - представила я себе.

***
Самое удивительное, что через неделю Саша с прогулки притащил мне ножной браслетик из маленьких жемчужинок – свалился с чьей-то лодыжки. Тем не менее настоящее жемчужное ожерелье!
Благодарность начинает работать.

ТЮРЕМНЫЙ МАГАЗИН

Рассказывает Саша:
- Когда вас взяли, у вас были при себе деньги? – поинтересовался Дон Антонио.
- Ну, какие-то были, - подтвердили мы.
У меня лежало в «кенгурятнике» бат триста, а у Олега аж три тысячи.
- Мы уж с ними мысленно попрощались, - подумали, что они их себе взяли!
- Ничего подобного: эти деньги сейчас лежат на вашем внутреннем тюремном счету. Дня через три вы получите возможность снимать их, - немного, правда, бат по двести за раз. Вам выдадут купоны, так что, пожалуйста, отоваривайтесь в моем шопе, - пригласил Дон Антонио.
- О, у тебя здесь есть собственный шоп? – удивились мы.
- Ну, не мой личный, - это тюремный магазин, но я в нем босс, - гордо сказал Пахан. – На товары записывайтесь заранее. Можете купить у меня кофе, сигареты, печенье.
Шоп представлял собой компьютеризированный кабинет, куда вход был разрешен только Дону Антонио. В двери было прорезано окошечко, сквозь которое виднелись какие-то тайские бухгалтеры, погруженные в подсчеты. К окошечку выстраивалась очередь из зеков, и через него подавали пакетики растворимого кофе, сигареты, безопасные бритвы и прочий расхожий товар.
- Мужики есть мужики, - заметил Олег. – Все деньги они тратят на шоколадки и печенюшки. Конечно, если что-то остается от сигарет.
А сигареты в Таиланде прикольные, особенно те, на которых написано Malboro: у таких на каждой пачке по фотографии человеческого органа, пораженного раком. Органы все разные, и некоторые туристы принимаются коллекционировать «болезни» либо увозят на родину в качестве сувениров, несмотря на гадкий вкус самих сигарет. Не всем же сувенирам быть позитивными!
Но мы не курим, поэтому отовариваемся в основном кофе с печенюшками.
Был среди нас турок немецкого происхождения по имени Робин. Очень интеллигентное лицо, на прогулке всегда сидел с книжкой, в очочках. У него постоянно при себе был запас растворимого кофе «три в одном» и печенья. Он хранил их в жестяной коробке под лавкой. (Интересно, что никто здесь не брал чужого, - стоит себе и стоит).
Поначалу этот Робин поил нас своим кофе и угощал печенюшками, потом уж мы сами стали покупать себе и тоже угощали народ...

Отрывок из книги "Дайвер в "обезьяннике"

Бутылкой по голове

Рассказывает Саша

- Когда нас привезли в Манки-хаус, мы здорово волновались. Мало ли что, сейчас начнут прессовать, как в российских тюрьмах. Но зеки выглядели более-менее мирными. Нас определили в камеру для «фарангов», - так в Королевстве зовут иностранцев.
Сразу же к нам подошел так называемый «лидер рум», то бишь Пахан, крепкий такой итальянец по имени Антонио. (Мы с Олегом так и прозвали его меж собой – Дон Антонио). Тот принялся руководить нашим расселением.
Дело в том, что камера представляет собой абсолютно пустое помещение примерно в шестнадцать квадратных метров, - ни тумбочек, ни нар, - а обитает в нем человек двадцать пять. (Говорят, в последнее время стали больше сажать фарангов, вот и места в камере не хватает). На полу рядком могут улечься семеро с одной стороны – головой к стене - и семеро с другой. В проход могут втиснуться еще двое, и голова одного из них будет упираться прямо в туалет (унитаз без дверей). А куда девать остальных – а тех больше десятка?
На этот счет в Манки-Хаусе давно отработана специальная технология. Каждый арестант получает по синтепоновому одеялу. Тот, что располагается на полу, пользуется им как матрасиком, а остальные – как гамаком.
Два одеяла одним концом накрепко связываются между собой, противоположные стороны прикрепляются к прутьям решеток (в камере нет окон, зато нет и двух стен – вместо них решетки). Получается пара гамаков, на которой могут разместиться два человека. Утром один конец отвязывается, одеяло скатывается, на ночь снова вся конструкция разматывается и закрепляется. Гамаки навязываются в три этажа. Некоторым приходится карабкаться наверх в кандалах.
Одного из этих несчастных зовут Омари. Это турок английского происхождения, здоровенный такой качок. Сначала Дон Антонио определил его на второй «этаж», как раз над Олегом, и тот было забрался наверх в своих кандалах, но гамак под ним просел так, что едва не придавил соседа снизу.
- Ноу гуд, - неодобрительно посмотрел Пахан и велел Омари поменяться с Олегом. Теперь Олег запрыгнул на второй «этаж». У нас с ним оказался общий гамак из двух связанный одеял, ноги в ноги.

…Надо же было такому случиться, что Олег в первую же ночь уронил на голову Пахану пластиковую бутылку с водой!
- Сорри! – извинился он перед подскочившим Доном Антонио.
«Щас порвут на месте», - подумал я.
Но это тебе не российская тюрьма: Дон Антонио спросонья пробормотал что-то типа «Но проблем» и снова отрубился.
«Фу, слава Богу», - отлегло у нас.

Отрывок из книги "Дайвер в "обезьяннике"

Кандалы

Рассказывает Саша:
- Несколько человек в нашей камере сидели в кандалах. Помимо Омари, три негра из Зимбабве носили кандалы.
Один из них, по имени Мугамба, на наших глазах вернулся с суда. Он получил всего четыре года, и все его поздравляли, хотя он был весь в слезах. (На самом деле ему светило лет двенадцать: во время обыска у него нашли целых девятнадцать граммов какого-то крутого наркотика, а это уже много - явно на продажу).
Кандалы постоянно ржавеют, поэтому их нужно регулярно прочищать от ржавчины. Излюбленное времяпрепровождение тех, кто закован в кандалы, натирать их до серебряного блеска – эдакий тюремный шик. Вот они целыми днями и надраивают свои кандалы и цепи.
Из тюрьмы на суд всех заключенных обязательно везут в кандалах, в специальных коричневых робах и в зарешеченной машине.
Когда нас с Олегом заковывали в кандалы, я жалел только о том, что ЭТО не на что снять. Третье тысячелетие на дворе, а тут такое…
Технология предельно проста: берется железный прут, загибается и специальной гильотинкой отсекается по диаметру лодыжки. После этого тайский «кузнец» берет кувалду и стучит по концам металла, и все это происходит у самой ступни. (Хорошо, если попадет по железу, ну а если промахнется и стукнет по ноге – значит, не повезло...)
Другая проблема – как ходить в этих кандалах, они же тяжеленные? Можно приподнять цепь рукой посередке, но она слишком короткая, - не ковылять же согнувшись!
На этот счет в тюрьме тоже давно существует отточенная технология: берется особый шнурок, продевается сквозь цепь и крепится на поясе, а цепь как бы болтается между ногами. Один таец-зек перед судом дал погонять мне такой шнурок.
А коричневую куртку отдал один гей по имени Мат, кстати, хороший парень.
- Тебе вернуть? – говорю.
– Не надо, я свое уже отходил: три года дали.
(Во время облавы на Фул Мун в его сигарете нашли 0,0015 грамма айза. Заложил, как водится, тот, кто продал).
А тот шнурок возвратить тайцу мне уже не довелось: хоть суд и перенесли, но сразу по возвращении в камеру нас с Олегом вызвали с вещами на выход - наконец-то босс внес за нас залог.
Правда, мы так и не поняли, за что сидели.

Франмент из книги "Дайвер в "обезьяннике", или Как стать преступником в Таиланде"
Ольга Сквирская
Ко Самуи 2011

Дайверы в "обезьяннике"